Глава первая книги умный сад. Как перехитрить климат записки зачарованного сибирского садовода

Из книги «Умный сад. Как перехитрить климат». Н. И. Курдюмов, В. К. Железов:

«&hellip-

Глава 1

Записки зачарованного сибирского садовода

Судьба – непредсказуемая предрешённость.

Эти автобиографические записки появились по просьбе моего соавтора Н. И. Курдюмова. Он убедил меня честно рассказать, как я «докатился до жизни такой». Что ж, попробую! И постараюсь, чтобы вы глянули на удивительное саяногорское садоводство моими глазами, узнали радость этого творчества и, дай-то Бог, продолжили этот путь.

ВСЕ МЫ РОДОМ ИЗ ДЕТСТВА

Окончилась война. Красный карандаш вождя народов провёл линию на политической карте Европы. И эта черта прошла через души и судьбы миллионов людей. Моих дедов и маму, живших в «Польской Украине», посадили в баржу и высадили в палимой солнцем Херсонской степи. Старый прекрасный сад остался в их горьких воспоминаниях. Но жизнь – на то и жизнь! Тут тоже росли плодовые деревья.

Всё свободное время в июне, рассевшись, как грачи, на старых деревьях дикой черешни, объедаемся вкуснейшими ягодами. Конфеты видели только на Новый год, тайком похищая их с новогодней ёлки.

В школу с букетом цветов шёл как на праздник. Учителя казались небожителями. Как-то зашёл домой к своей первой учительнице и увидел, что у неё руки в муке. Испытал потрясение. Ангел месит тесто!

Начальная школа. В классе по стенам – керосиновые лампы. В чернильницах порой замерзают чернила. А по радио, как заклинания, постоянно слышится: «мичуринцы», «мичуринский», «агробиология», «гибридизацию). На уроках зубрим «квадратно-гнездовой метод посадки», «чёрный пар» и «травопольную систему земледелия» ... Может, для нас, учеников украинской сельской школы, была особая программа? Но вот результат: не было бы тех уроков – не быть мне садоводом.

Каждую весну школьные педагоги учили нас сажать деревья на улицах военного городка. Именно плодовые деревья! Помню, выглядело это так: я держал саженец на весу, а учитель расправлял корни и аккуратно засыпал их землёй. Наверно, тогда я и стал садоводом ... О чём не подозревал, пока не стукнуло тридцать пять!

Учили нас и парниковому овощеводству. И это притом, что на юге Украины весна наступает на два месяца раньше. Обратил внимание, что в морозы стекла парника были влажными. Ох, как потом это пригодилось в садоводстве! Ранние прививки и зелёное черенкование под пластиковыми бутылками – результат тех детских воспоминаний.

Когда вместо уроков нас, малышей, бросали на сбор колосков, помидоров или слив, это тоже было учёбой. За колхозными сливовыми деревьями никто особенно не ухаживал, а урожаи были отменными. Сладкие плоды – одно из счастливых ощущений детства – на всю жизнь врезались в память.

Всё свободное время проводил в лесу. Там было здорово! Испортил зубы о плоды лесного ореха – лещины. И многое увидел. Например, на опушках кусты и деревья были карликовыми, а чем глубже в лес, тем крупнее. Явно, чем дальше в лес, тем им уютнее – защита от ветра, и влаги больше. Зато идёт борьба за солнце. Деревья тянутся вверх, угол отхождения веток острый, а нижние ветки сухие. А вот наоборот: мощная сосна или дикая груша растёт на пустоши. Море солнца – и дерево разлапистое, ветки отходят почти горизонтально.

Тогда же, в детстве, предположил: деревья излучают тепло в окружающую среду. Но это до сих пор предположение. Нужны точные измерения. В лесу теплее, позже начинается зима. Тут нет ветра, и лучше сохраняется тепло, хотя солнце сюда почти не доходит. Жизнь основана на окислении углеводов, что сопровождается выделением тепла. А ведь зимой, даже при больших морозах, деревья не полностью «мёртвые» – в них продолжается какое-то дыхание.

... Судьба сына военного привела в заполярный Норильск. Там заканчивал школу. Начались походы в тундру за грибами и ягодами. Не трудно было заметить, что всё живое тут прячется в складках местности. Настоящие деревья росли только на южных склонах, солнечных и защищённых от ветра.

Покупая в августе школьные учебники, ещё до занятий прочитывал от корки до корки «биологию», «историю», «географию» и «астрономию».

Однажды, недовольный формальностью преподавания (зубри, но не думай), имел неосторожность пошутить: мол, после окончания школы поступлю в духовную семинарию. Подвергся дикому остракизму педагогов. Притворился «раскаявшимся». Но думать не отказался. Теория академика Опарина – «жизнь зародилась в грязных лужах», и учение Дарвина о происхождении видов – меня по многим пунктам не устраивали. Сейчас выясняется: и правильно не устраивали! Учёные в лабораториях доказывают невероятность случайного происхождения жизни из смеси молекул. Теория Дарвина об эволюционной изменчивости видов тоже объясняет только часть фактов. Оказывается, только целенаправленные и массовые мутации могут создать новый вид. И верно, при глобальных катаклизмах новые виды появлялись внезапно, как черти из табакерки. В общем, я не исключаю разумного начала жизни. Но эту тему, если хотите, мы обсудим на сайте.

Исходил пешком все окрестности Норильска. На берегу реки обнаружил несколько десятков «незаконных» дач. На бедной торфяной земле зеленели грядки с петрушкой и редиской. В редкий тёплый день на столах кипели самовары с «сапогами». Помню, угощаясь крепким чаем, остро позавидовал северянам, имеющим хоть какой-то кусочек земли.

Именно в Заполярье сделал своё первое «фундаментальное открытие». Представьте себе небольшую заброшенную церковь с куполом и крестом. А перед этим я, мальчишка, с горящими глазами прочитал книжку А. Толстого «Гиперболоид инженера Гарина». И вот, через много лет, озарение: купола церквей – накопители, а кресты – антенны для приёма и передачи духовной энергии. Налицо гениальное инженерное решение, а не просто религиозный символ. Сейчас об этом научные работы пишут. Оказывается, древние зодчие знали куда больше нашего! Вопрос – откуда?

Учёба в Красноярске, в Институте цветных металлов, мало что дала будущему садоводу. Хотя и тут был свой плюс: родилась и укрепилась неприязнь к жизни в огромном каменном «муравейнике». Не принял, не понял «законы города,). Например, лежит человек в крови, рядом больница, проходят толпы людей – и никому, кроме меня, до этого бедолаги нет дела. До сих пор живо убеждение: мегаполис делает людей равнодушными потребителями. Наверное, я неправ – люди разные. Но к большим городам аллергия.

Снова Норильск, тринадцать лет успешной работы по профессии, изобретения, почётные звания, доска почёта и даже орден, успешный карьерный рост – и ВСЁ НЕ ТО! И вдруг в случайном разговоре слышу: мол, на Енисее, в строящемся городке Саяногорске, растут настоящие сливы ... НАСТОЯЩИЕ СЛИВЫ?!!

Эта фраза, брошенная невзначай, перевернула всю мою жизнь.

НУ ПОЖАЛУЙСТА, КУПИТЕ СЛИВЫ!

Тут же беру отпуск, приезжаю. Иду по рынку посёлка Майна, и вижу поразительную картину: на базарной площади сидит человек с полсотни, и перед каждым несколько вёдер отборных круглых слив всех цветов радуги – жёлтых, синих, фиолетовых (фото 3 и 75), чёрных, красных, красно-розовых, жёлто-красных ... И все с тоской и надеждой смотрят на меня – единственного покупателя! Даже сейчас, четверть века спустя, такую картину вряд ли увидишь где-то в Сибири.

1985-й год – перекрыт Енисей. Откровение моей жизни – городская выставка сельхозпродукции. Хожу как зачарованный. Гигантские овощи, и тут же их хозяйки предлагают семена. Вырастил первый в своей жизни урожай: морковку величиной с бутылку и свёклу размером с голову. Забегая вперёд, скажу: этот уникальный местный сортимент по большей части безвозвратно утерян. Дачники дружно перешли на яркие упаковки семян от неведомых фирм, которыми завалены базарные лотки. В основном это гибриды F1, с которых не соберёшь семян. Надёжных для нашей зоны среди них - единицы. Слава Богу, в ходу ещё остаются наши местные помидоры – вкуснее и Кубань не ела! Удивительный мир саяногорского садоводства раскрылся всеми цветами и вкусами. На той же выставке увидел полукилограммовые яблоки Апорта алма-атинского, а ещё Боровинки, Белого налива, Папировки, разнообразие ранеток и полукультурок. На дачах в великом множестве – войлочные и степные вишни, китайские сливы, груши (правда, ещё несладкие) и абрикосы. Подчёркиваю, водохранилища ещё нет, а изобилие плодов уже есть!

Миф о том, что в Сибири могут процветать только ранетки (Ранетки – первые гибриды яблони ягодной сибирской с русскими сортами яблок. Плоды ещё малосъедобные, массой 10-15 г, но обвально урожайные и сверхморозостойкие), рухнул в моём сознании окончательно. Снега-то и нет! Вернее, его с каждым годом становилось всё меньше и меньше. Жуткое зрелище зимы 2009 – чёрные поля от Саяногорска до Абакана и Шушенского в сорокоградусные морозы! Зато за эти же четверть века заметно ослабли ураганные ветра – для садов они пострашнее морозов.

БЕЗУМСТВУ ХРАБРЫХ!

То, что я увидел тогда, – это надо было видеть! Тысячи строителей, энергетиков и металлургов в 80-90-е массово «посходили с ума» – стали садоводами! И на работе, и на кухнях разговоры только о садах: где, кто и что раздобыл, что у кого растёт и как себя чувствует. К магазину с саженцами не подступишься. Не имея ни малейшего опыта, не зная о «запретах» науки, ведомые лишь святой надеждой и упрямством, саяногорцы сажают на своих участках всё, что взбредёт в голову. Из командировок и отпусков везут черенки, семена, косточки, саженцы. В самолётах, поездах, автобусах – саженцы, саженцы! Питомники соседних областей грузят нам десятки тысяч саженцев. Силами наших инициаторов создаются садовые общества и дачные посёлки.

Садовый бум захлестнул город. Вот у кого-то вдруг, к удивлению, на дереве появляются необычно крупные сладкие плоды ... Утаить это невозможно! Весной, как муравьи на мёд, сбегаются соседи, друзья и совсем чужие люди, и в дрожащей от волнения руке с благодарностью уносят заветный черенок на прививку. Несколько лет – и этот новоявленный «сорт» уже в сотнях садов ...

За двадцать лет Хакасия стала огромной массовой региональной селекционно-опытной станцией – о таком не мог мечтать даже Мичурин!

Вначале лидером по садоводству был пригород Саяногорска – посёлок Майна. Там начали творить и опытничать уникальные садоводы – А. Левицкий, В. Бородич, К. Сошников, Т. Жестовская, а за ними шли десятки их последователей. Каждую осень улицы окрашивались в оранжевый цвет: созревали плоды абрикосов. Затем садами заполнились и город, и все благоприятные уголки дачных массивов.

Когда заполнили водохранилище ГЭС, пальму первенства перехватил посёлок Черемушки. Здесь, на солнечных береговых склонах, установился самый благодатный и тёплый климат. Это наша «плодовая Мекка». Только зима 2010/2011 года оставила Черёмушки без урожая абрикосов и слив, выкосила многие недостаточно морозостойкие деревья. До последнего времени тут можно было встретить даже персики, шелковицы и грецкие орехи, не подмерзающие по многу лет. Именно тут Борис Иосифович Боднар вырастил свой черешневый сад, единственный во всей Сибири.

... Ещё строится Саяногорский алюминиевый завод-гигант, впереди пуск. А город вымер: все на дачах! Весть о «первопроходцах», получивших первый урожай невиданных новых сортов, мгновенно становится событием месяца. Вырастил плод крупнее и слаще, чем у других, – и ты уважаемый человек!.. Счастливцы уносят заветный черенок – и бегом на курсы, учиться прививать!

Великое подспорье всеобщему энтузиазму – новый суперпопулярный журнал «Приусадебное хозяйство» («ПХ»). Наблюдал почти анекдотические ситуации. Подхожу к «пятачку», где продают саженцы. Десяток молчаливых женщин ждут продавца. Все стоят молча – и ни слова, хоть пытай. Вот появляется продавец – всё расхватывают за минуту. Наконец-то узнаю: продавался лимонник китайский. Журнал написал, что он, кроме прочего, лечит импотенцию!

УЧУСЬ СМОТРЕТЬ СВОИМИ ГЛАЗАМИ

Фактически здесь – очень краткое содержание последующих глав книги. Что-то вроде списка главных выводов.

Начинал, конечно же, как все: с рынка. Покупаю всё, что вижу, тыкаю на любой свободный пятачок ... Вот тут уж опыта приобрёл! С волнением сажаю четыре саженца «черешни». Пять лет жду урожая. Пробую кислейшие ягоды ... Ну откуда мне тогда было знать, что вся садовая Сибирь называет «черешнями» любые местные кислые вишни с длинной плодоножкой!

По- настоящему съедобными и надёжными оказываются войлочные вишни. Их ещё называют «китайскими». Изучил окрестные сады, отобрал и вырастил свои кусты. Ягодами наслаждаюсь уже с середины июля, когда других ягод ещё нет (фото 4).

Многие наши «местные сорта» отобраны из семян и косточек культурных сортов, в том числе европейских. Долго наблюдал судьбу разных сеянцев и пришёл к убеждению: посев семян – не способ размножения культурных деревьев. Это тяжелейший, долгий и тернистый путь только для увлечённых селекционеров. Чтобы осталось и прославилось одно выжившее дерево с ценными плодами, сотни саяногорцев посеяли десятки тысяч семян. Все прочие сеянцы либо дали полудички, либо вымерзли в первые же зимы.

... Достаю подшивку нового «ПХ» – моего первого окна в большой садовый мир. Узнаю: прикорневые отпрыски сеянцев не просто сохраняют материнские качества плодов, но и начинают рано плодоносить. Совершаю очередную экспедицию по садам. Украшаю свой сад десятками порослевых деревьев китайских (уссурийских) слив всех цветов радуги (фото 3 и 75). Фантастическое зрелище! За все годы не замёрзло ни одно дерево, урожаи обильные и ежегодные, плоды сладкие, даже приторные. Но стоит добыть из них косточки и вырастить деревья – и вот он, холодный душ: и лист мельче, и сладость совсем не та, и урожая ждать не 3-4 года, а 5-6 лет. И это при том, что слива-китайка, в сравнении с «европейками», очень неплохо передаёт свои качества семенами!

... Учусь делать прививки. Прививаю как все – «в пень под кору». Приживаются отлично. Но вот прошли годы, и уже взрослые яблони начали усыхать! Или горше того - рушиться под грузом урожая. Делаю вывод: «крепление» подвоя с привоем не то. Перепробовав другие приёмы, останавливаюсь на двух: «улучшенной копулировке» – черенком в приклад, и черенком в расщеп, или «в пень» (Копулировка – соединение двух побегов косыми срезами друг к другу. Подробнее в главе о прививках. В расщеп – клин привоя вставляется в расщеп подвоя того же диаметра. Подробнее – там же). Эти деревья и живут у меня дольше прочих.

Не упускаю ни одного случая испытать новый сорт, почти на коленях прошу разрешить срезать черенок – хотя бы самую верхушку ... И несколько лет одни неудачи! Или мёртвые прививки, или «уродцы». Оказалось: лучший фрагмент для прививки в суровом климате – даже не середина срезанного прироста, как пишут в классике, а нижняя его часть, не считая нескольких спящих почек у основания.

Были и другие открытия:

• Чем старше подвой, тем скороплоднее привой.

• Чем ниже место прививки, тем мощнее растёт и быстрее развивается саженец.

• Чем ниже место прививки, тем меньше мёртвых или слаборослых привоев.

Результат – на двух- и трёхлетних семенных подвоях уверенно выращиваю мощные саженцы слив и абрикосов. За пять месяцев – выше двух метров, с мощным скелетом из десятков веток и сотнями цветочных почек (фото 5, 6 и 67).

Отбором подвоев, а потом и усилением их совместимости с привоями занялся по наитию, после одной «маленькой хитрости». Дачный участок, увы, не безразмерный! Иду в лес, делаю сотню прививок на однолетние и двухлетние сеянцы полудикой яблони-сибирки. К осени прихожу и вижу: одни прививки раз вились намного сильнее других. Выбираю самые мощные саженцы и переношу в свой сад. И думаю: а что, если их ещё раз на сибирку перепривить?..

Вот так, от случая к случаю, и проявился мой интерес к селекции.

НЕЗНАНИЕ – ТОЖЕ СИЛА ...

Чуть обжившись на новом месте, в первую же весну 1985-го покупаю дачный участок в Шушенском районе, в деревне Красный Хутор. Сейчас тут регулярно бывают журналисты и телевидение, садоводы из окрестных областей, и даже учёные порой заглядывают. Сколько центнеров вкуснейших плодов они, к моей радости, съели у меня за двадцать лет – не высчитать. А началось всё с того, что я ... не поверил Мичурину.

Старушка-соседка посоветовала прививать культурные яблони на «ягодную яблоню-сибирку». Явно Мичурина не читала! В своё время Иван Владимирович приговорил сибирки, на своих опытах убедившись: подставка морозостойких подвоев не увеличивает морозостойкость кроны. Да и современные авторы часто обвиняют сибирку в несовместимости со многими крупноплодными сортами.

Но тогда я этого не знал. Не знал и того, что наши лесные яблони – уже не совсем сибирки (фото 7 и 8). Напрививал на их сеянцы разные сорта, приехавшие из Черноземья и с Украины. И у меня, ещё неопытного прививальщика, получились неплохие саженцы! В половине случаев дождался урожая. Плоды были вполне «европейскими».

Окончательно меня убедил конкретный эпизод из практики. Знакомый садовод съездил в Белоруссию и привёз саженцы, десяток сортов яблонь и слив. Он просто посадил их, а мне достались черенки на прививку. Привил ранней весной: сливы – на китайку, яблони – на лесную «сибирку». Через несколько лет, уже успев дать первый урожай вкусных плодов, все его деревья вымерзли. А мои, привитые на местные морозостойкие подвои, остались живы. И это при том, что тогда я ещё не применял вегетативное сближение с подвоями.

С тех пор не раз наблюдал подобную картину и убедился: лучшие подвои для Сибири и Севера – местные дикие виды. Уверен, расцвет саяногорских яблонь связан именно с этими подвоями.

(Если снова привить на тот же подвой лучшие из прижившихся на нём веток, совместимость увеличится. Если повторить этот приём ещё несколько лет, привой «сроднится» с подвоем – вегетативно сблизится. Подробности – в главе о селекционной адаптации).

Хуже всего обстояло дело с культурными грушами. Пошёл тем же путём: обнаружил заброшенный сад и там десятки старых диких уссурийских груш с сумасшедшими ежегодными урожаями. Начал выращивать на уссурийке «северные» столовые сорта, выведенные для Нечерноземья. Результат превзошёл все ожидания. Молодой грушевый сад – третье-пятое поколение перепрививок на Уссурийку – сдал экзамен на отлично. Большинство сортов «не заметило» предпоследней сорокаградусной зимы – плодоносили, как обычно.

Для русских вишен и черешен морозостойкий подвой тоже нашёлся.

Им оказались потомки, видимо, Владимирской – знаменитой русской древовидной вишни, завезённой ещё первыми переселенцами. Обобщённо называю их «сибирской штамбовой вишней» за мощный рост. В качестве морозостойкого подвоя именно для сильнорослых деревьев ей нет равных.

Сказав «черешни», Я не оговорился. В Брянске М. В. Каньшиной уже выведены черешни с морозостойкостью до -35 ... -37°C. Мой результат пока не впечатляет: один маленький урожай за пять последних лет. Но вся работа ещё впереди.

Подарком от Бога называю скороплодный полудикий маньчжурский абрикос. Сеянец раздобыл двадцать лет назад у нашего авторитетнейшего садовода А. Д. Левицкого. Кроме морозостойкости, огромного роста и больших урожаев, он даёт мне косточки.

Спасибо старушке соседке! Теперь у нас есть надёжные подвои!

Постепенно появился авторитет среди садоводов. Люди стали обращаться за помощью. Пришлось осматривать десятки проблемных садов. Именно там я сделал для себя по-настоящему важное открытие – увидел причину массовой гибели деревьев. Типичная картина: погибший десятилетний абрикос. Посажен строго по науке: в чашеобразное углубление 20-30 см глубиной. Становлюсь на колени и вижу: штамб возле почвы, будто белыми кольцами «опоясан». И ведь не впервые их вижу ... Да это же следы, оставленные уровнем воды и льда! Промёрзшая почва не впитывает талую воду, и рукотворная «лужа» высыхает долго – недели две-три. Днём кора напитывается водой, а ночью она замерзает. А ведь лёд разрывает даже самый прочный металл!

Шли годы, я осматривал сотни погибших деревьев. Моя голова заполнялась всё новыми фактами и наблюдениями. В основном такими: пришла бесснежная или суровая зима – саженцы из европейской России, сеянцы из южных косточек и среднеазиатские саженцы «из Барнаула» гибнут почти у всех. Выводов становилось всё больше. Налицо была вредоносность, губительность для Сибири многих общепринятых, читай – европейских агроприёмов. Дальше молчать было невозможно – кинулся писать в газеты и в журналы.

(Увы, далеко не все редакторы решились печатать мою «антинаучную» правду. Да и не решали проблемы отдельные разрозненные статьи. Вот тогда я и понял: придётся писать книгу).

КОГДА НА ДАЧНОМ УЧАСТКЕ ТЕСНО

Сказать, что всё у меня шло гладко, – душой покривить. Традиционная книжная агротехника мешала видеть очевидное, а дефицит знаний, наоборот, не позволял обобщать данные и толкал на категоричность. А тут наступил «революционный» 1992-й. Впервые за всю историю советской России будущим фермерам бесплатно раздавали землю! Вот так, внезапно, в моей жизни тоже случилась «перестройка».

Давали, конечно, неугодья. А нас, горожан, вообще за людей не считали, отправляли в колхозы – самим договариваться. Ну, «договорился». Тогда потребовали, чтобы я, металлург, сдал экзамены по садоводству. Бегом в библиотеку, обложился книгами для вузов и техникумов.

Оказалось: начинать надо с выращивания защиты от ветра – живой стенки из дикоросов. Это сколько же лет надо! Затем надо внести полный набор минеральных удобрений, затем перепахать все пять гектаров на большую глубину. Затем раздобыть обязательно районированные привитые саженцы, и непременно в государственных питомниках ...

В итоге – экзамен я сдал, пять гектаров «бросовой» земли получил, но всё делал по-своему.

Удобрения вносить мы с напарником не стали: почва живая – зачем её отравлять? Перепахивать не стали: зачем её калечить? Уже тогда появились «крамольные» мысли, что здоровье и морозостойкость деревьев не в последнюю очередь зависят от естественности почвы, от активности всей почвенной жизни. Тележка земли, высыпанная прямо поверх дёрна, а уже в ней небольшая лунка строго по размеру расправленных корней – вот наша посадочная ямка. Осенью завезли из соседней тайги 1650 готовых 2-3-летних подвоев местных сибирок. Пришлось брать с голыми корнями: лесная почва ком не держала. Сразу посадили их на постоянные места. Весной следующего года все их привили. Посадили и питомник для выращивания замены: страховка на случай неизбежного воровства и прочих «радостей жизни».

И ещё первой же весной мы посадили сосновую ветроломную лесополосу в три ряда. Тут нужны именно сосны: они не сбрасывают иголки на зиму. Сажали густо, через метр друг от друга. Плотная посадка заставила нашу защитку быстро расти вверх.

Защита от ветра – важнейшая, главная основа садоводства в Сибири! Но в нашей продуваемой ветрами Хакасии уже десятки, а многие посёлки чуть не сотни лет стоят «голыми». Увы, за последние десять лет я всего однажды видел посадку небольшой лесополосы – вдоль дороги возле Шушенского.

Техники для полива не было, и на первые годы мы закрыли приствольные круги кусками старого рубероида. Под ним было сыро в засуху и теплее в бесснежные морозные дни. Но под ним же развелись мыши! Пришлось обёртывать штамбы саженцев кусками того же рубероида. Жалею, что использовать для этого стеклоткань догадался намного позже.

А дальше – никакой самодеятельности, без опыта профессионалов – никуда! Поехал знакомиться с агрономами-садоводами Шушенского Госсортоучастка, супругами Байковыми. Приезжаю, а им не до меня: погибает большой урожай слив. Все бегают с ящиками, а я с интересом брожу по саду. Попробовал грушу Северянку – весьма неплохие плоды! С изумлением смотрел на огромный урожай яблок Пепина шафранного: множество веток обломано тяжестью плодов!

Зимой мы сюда вернулись. Видя, что мы теперь «настоящие фермеры» с документами и землёй, учёные-агрономы предложили помощь – черенки лучшего, что у них было: яблони Жигулевское, северного Синапа и даже Апорта алма-атинского, полученного на испытание со Свердловской опытной станции. Уже знал об этих сортах по отзывам опытных садоводов, и сделал по пятьсот прививок каждого. Зимы 2000/2001 года не выдержал только Апорт алма-атинский. От себя добавил уже растущие в Саяногорске яблони – «Славу Мичуринска» и «Кутузовец». От других, неизвестных мне сортов, отказался: рисковать не мог.

Как о райской сказке, мечтал об огромной коллекции, где каждое дерево – другой сорт. Но фермерское хозяйство – это расходы сейчас, а доходы где-то вдали. Надо было решать множество проблем. Место считалось пропащим для сада: остров! Красивейший остров, примыкающий к Шушенской стороне, тенистая проезжая рыбная протока, а через Енисей во всей красе – Саяногорск. Выкопали колодец. Ура! – до воды шесть метров, значит, загнивание корням не грозит. Вдоль всех рядов прокопали канавы – «арычная» система полива, благо вода рядом. Ещё со школы запомнил: речная вода – живая, а колодезная – так себе.

Первые годы донимали ветра. Ломались и падали самые мощные саженцы, иногда даже вместе с кольями. Приспосабливался. Прививал всё ниже и ниже, ежегодно укорачивал верхушки и скелетные ветки. Деревца получались приземистые, коренастые, с толстым штамбом и толстыми скелетными ветками – как кусты. Заметил: чем ниже прививаю, тем мощнее, крепче и скороплоднее саженцы.

Были и ошибки – куда без них! На второй год временная ограда из трёх рядов колючей проволоки не выдержала напора стада бычков – прошли, не заметив. Затоптали больше тысячи привитых саженцев. К тому времени я нашёл более качественные дички, растущие в плотной почве в Очурском лесу. Погоревав, мы выбросили сломанные саженцы вместе с подвоями. Осенью быстро навезли новых сибирок, выкопанных с комом. Сажали до полного изнеможения. На следующую весну все их привили.

Остров дал и неожиданную компенсацию: густой иней – пар от Енисея. Покрывая деревья в тихую погоду, он не даёт их иссушить морозу. Так что урожая мы дождались. И какого!

2004 год – большой урожай отборных яблок. И это без полива и ухода. Половину урожая вывезли десятком грузовиков. Продавал заочно, под честное слово, лишь бы спасти урожай. Ещё столько же украли.

2005 обещал ещё больший урожай. Но две беды пришли негаданно.

Напарник, талантливый инженер, сделал карьеру и перевёлся в Москву. А я полностью потерял интерес к коммерческому саду – «больную» голову целиком захватила идея нового метода селекции. Мне бы урожаи сдавать, а я, одержимый, сдал ... процветающий сад в аренду. Ближайшей же весной он сгорел – кто-то поджёг траву, пока арендаторы спали в городских квартирах. Все потраченные сбережения, вместе с будущими миллионными доходами, развеялись пеплом. Осталась сотня обгоревших, но ещё живых деревьев. Несколько лет без ухода и полива они давали фантастические урожаи яблок – по двадцать, а порой и до тридцати вёдер с одного дерева (фото 9 и 10). И что интересно – именно крупных, отборных яблок. Объясняю это тем, что корни достигли водоносного слоя.

Итак, теперь мне остались нестандартный опыт, масса наблюдений и альтернативная агротехника. И раз уж не умер от инфаркта, выход был один – заняться селекцией всерьёз.

СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ – СЕЛЕКЦИЯ «ПО-ЖЕЛЕЗОВСКИ»

Придя в себя после трагедии, взял в руки топор и пилу и поехал в Красный Хутор, на свою полузаброшенную дачу. Вырубил почти все старые деревья первых поколений – те сорта, что были во многих садах. Только китайских слив убрал около сорока. Оставил бесценных «поставщиков» подвойных семян: три сливы-китайки, три маньчжурских абрикоса, посадил несколько уссурийских груш, выбрал лучшие отводки «Владимирской» сибирской вишни. И расширил сад ещё на 10 соток. Раз уж суждено остаться бедным – выращу лучший сад в Сибири!

Начал с главного: посадил немереное количество семечек-косточек и вырастил сеянцы. Затем вернул всё то, с чем уже работал: нарезал черенки в садах друзей, с кем раньше сам делился. Затем жёсткая выбраковка уже однолетних сеянцев. Оставшиеся привил. К осени выбрал лучшие из лучших – их оставил на месте навсегда. Остальные снова провёл через выбраковку, лучшее продал или поменял на черенки разных новых сортов.

Следующей осенью срезал черенки уже с подросших отборных прививок. Ими привил ещё одну школку сеянцев, семена для которых взял с того же дерева-поставщика. Осенью снова выбраковал или продал всё, кроме лучших из лучших. Их также оставил на месте, и уже с них срезал черенки для нового прививочного поколения. Рассуждал просто: чем больше «накапливать» влияние морозостойких подвоев, тем более морозостойкими будут становиться привои.

Перепрививки лучших деревьев на новые подвои пришлось повторять до пяти-семи раз. И каждое новое прививочное поколение становилось всё рослее и выносливее к климатическим аномалиям! Эти деревья всё чаще давали устойчивые урожаи. Позже понял: дело не только в передаче и закреплении морозостойкости. Таким способом я довёл до предела биологическую совместимость привоя с подвоем. Фактически получил совместимые клоны (Клон - вегетативное потомство. Всё, что выросло из почек и черенков маточного растения) Чем не метод селекционной адаптации для Сибири?

Глаза разгорелись! Не жалея денег, понавыписывал черенки от лучших садоводов России. Заказывал по принципу «только самое лучшее». Одновременно обшаривал все доступные сады, брал всё лучшее и оттуда. Так продолжалось не один год. Только в начале тысячелетия трижды съездил на Украину и, как контрабандист, тайком вывозил целые веники черенков. Прививал всё без разбора и смотрел. Сорта, заурядные по моим меркам, просто уничтожал.

Вскоре понял: надорвусь! Перепрививать и отбирать каждый сорт каждый год – труд не для одиночки. Стал делать проще: ждать. Суровые зимы делали своё полезное дело: примерно в половине случаев дожидался плодоношения, в половине – деревья гибли. Часто терял прекрасные, но ещё не морозостойкие сорта: физически не успевал дублировать саженцы.

В отдельных случаях удавалось получать урожай на второй год, и довольно часто на 3-4-й. Тут уже действовал по результату. Если плоды мельче ожидаемых (подвой-то и на плоды влияет!), срезал привитую крону и прививал сюда же другие сорта, экономя время и место. Если же всё отлично, оставлял дерево в дальнейшую работу. Застаиваться отборным формам не давал: раз в 3-4 года снова перепрививал на сеянец – поддерживал «морозостойкие гены».

То, что я пытаюсь делать, можно назвать «третьим путём селекции».

Точнее, это путь селекционной адаптации, достаточно эффективный и действенный именно на границах выживания плодовых растений. Сеянцевые местные подвои ставили во главу угла и Мичурин, и все основатели сибирского и северного садоводства. Влияние подвоя на привой давно доказано. Вегетативная гибридизация (Если снова привить на тот же подвой лучшие из прижившихся на нём веток, совместимость увеличится. Если повторить этот приём ещё несколько лет, привой «сроднится» с подвоем – вегетативно сблизится. Подробности – в главе о селекционной адаптации), метод ментора (Ментор – «воспитатель». Привитая часть или подвой влияют на растение, передают ему часть своих свойств. Подробнее на стр. 238-239) и вегетативное сближение – тоже признанные методы Мичурина. Я же стал закреплять и усиливать эти эффекты многоразовым повторением. Ведь что делали тысячи саяногорских садоводов? Они постоянно переносили и пришлые сорта, и выжившие ветки с подмёрзших деревьев на новые подвои-сеянцы. И произошло то, что я называю «сибирским чудом» и «саяногорским феноменом». Ну, а я просто изучил этот феномен, увидел суть и придал ей целенаправленный характер.

Влияние подвоя на привой приводит к частичному «слиянию» их качеств. Доказано: в этом сближении происходит даже передача генетического материала. Подробности в главе о селекционной адаптации.

МОМЕНТ ИСТИНЫ

«Глобальное потепление» на практике обернулось двумя страшными, почти бесснежными зимами, когда мороз неделями, месяцами стоял между тридцатью и сорока. Первую из этих зим – 2009/2010 – саяногорские сады выдержали с честью, только пропустили урожай абрикосов. Мои деревья весьма нежных европейских сортов, за исключением абрикосов, дали почти нормальный урожай. Потерял по одному дереву: яблоню Голден делишес, грушу Осенняя Яковлева, абрикос Академик и клон сливы Сувенир Востока, привитой на маньчжурском абрикосе. Вымерзли взрослые персики. Остальные деревья оказались от абсолютно здоровых до подмёрзших, но восстановившихся мощными приростами.

И всё было бы в Саяногорске как раньше – многочисленные грузовики, десятки тонн плодов. Но после этого случилось аномально холодное лето. А потом – вторая подряд страшная зима. 2010/2011.

Она всё же добила множество деревьев, даже яблонь, ещё не залечивших раны. Хуже всего дела обстояли в горных дачных массивах, где было до -43°C. Минимальные потери по берегу незамерзающего Енисея – до -40°C. Тут помёрзла в основном «экзотика»: персики, черешни, крупноплодные груши и абрикосы.

У меня повторные морозы погубили грушу Среднерусскую, которую я считал самой морозостойкой из чисто сладких. Добили ещё два абрикоса Академик и самую старшую черешню.

Ещё несколько деревьев, собираясь умирать, вытолкнули побеги из нижних спящих почек. При моей самой низкой прививке полная смерть моим деревьям не грозит, хотя снега было – ниже валенка. Ну, а внешне потери в саду почти незаметны. Подрастает молодёжь, уже к началу июля давшая метровые приросты. Она даже немного цвела, как и многие взрослые деревья. Но с урожаем не вышло: цветы накрыл густой снег с заморозком до -3°C.

Обычный урожай у нас дала самая надёжная культура – степная вишня. У войлочной и древовидной – слабый урожай, у груш и слив – единичное плодоношение, у яблонь – четверть обычного урожая. Про абрикосы скромно помолчу до следующего года.

В общем, после двух катастрофических зим и вёсен, наши сады – как тот петух из «Бременских музыкантов»: «изрядно ощипанные, но не побеждённые». Большинство «местных сортов» живы, а многие вообще не пострадали. Снова использую новый материал – самые устойчивые ветки своих клонов. Кажется, этим саженцам уже ничего не будет страшно. У наших садов определённо есть будущее!

* * *

... Историю большинства саяногорских «народных сортов» уже невозможно установить. Что-то выращено и удачно отобрано из косточек. Что-то многократно перепривито Я приспособилось к местным подвоям и климату. Изначально это известные русские сорта, но они уже другие – изменённые, адаптированные. Деревья растут и плодоносят, восстанавливаясь после самых суровых зим. Многие местные «клоны» уходят за пределы Хакасии. За тридцать лет безграмотный массовый энтузиазм сделал то, чего не сделала наука, – заставил прекрасные сорта расти там, где они расти по определению не могли.

И никакого особого секрета тут нет. Один из факторов нашего успеха – сухой малоснежный климат и обилие солнца. Это более благоприятно для косточковых, боящихся выпревания. Вторая причина – местные морозостойкие подвои. А самый важный фактор – массовость, и вместе с ней невероятная смелость. Заклинания науки – сажать только районированные сорта – были проигнорированы. Клубы садоводов, лекции мастеров и опытников, тысячи попыток – и свершилось действительно чудо. Развитое любительское садоводство возникло за какие-то тридцать лет!

Долго ли ему быть? Это теперь зависит от нас.

То, что Север и Сибирь не могут накормить себя чистыми фруктами и овощами – дикость и бред. Виноваты мы сами: своими руками уничтожили всё хорошее, что у нас было. Перестройка уже в далёком прошлом, а мы живём так равнодушно, будто завтра конец света! Опомнимся, друзья: пришло время наших внуков. Значит, мы должны начать всё снова, пусть даже с нуля – ради них.

Примечание автора сайта. Не разделяю мистических воззрений автора: купола, духовная энергия, передаваемая на расстояние и прочее – это догадки и неподтверждённые наукой явления.

Вместе с тем, согласен, что Госреестр – совсем не руководство для садовода-опытника. И любительское садоводство в Сибири развивается вопреки официальным рекомендациям. Думаю, что Госреестр составляли научные чиновники, а не учёные садоводы. Они же тоже стыдятся даром народный хлеб кушать.

Замечу, что садоводы юга Кузбасса тоже используют в качестве подвоя яблоню сибирку, которую Мичурин забраковал. Но мы считаем, что это уже не та яблоня сибирка, которую имел в виду Мичурин, а гибриды этого вида, т.е. яблоня сибирка, опылённая во множестве распространёнными в наших садах полукультурками.

(Г. Казанин).