Поднимаясь к земле, статья натальи медведевой, казанин геннадий петрович, г. Калтан, посёлок шушталеп, садовод-испытатель

Чтобы попасть к Геннадию Петровичу Казанину, совершенно не обязательно знать его адрес. Достаточно спросить у любого встретившегося вам жителя посёлка Шушталеп, как его найти, и вам покажут, где его дом или садовый участок. В крайнем случае, расскажут, как дойти до школы, где он работает руководителем музея.

В 1957 году семья Казаниных приехала из Алтая и поселилась неподалеку от этих мест, в посёлке Малышев Лог. После окончания десятилетки поступил Геннадий на филологический факультет Кемеровского пединститута и через четыре года вернулся в родные места, распределившись в спецучилище старшим воспитателем. К тому времени окончил и факультет общественных профессий по специальности "журналистика", сам писал и стихи, и прозу. Недовольный выбором ученика, доцент В. М. Потявин сетовал: "Да ты никогда ничего в жизни не добьёшься, потому что берёшься сразу за всё, а ведь мог бы стать настоящим фольклористом!". Но переубедить выпускника так и не смог. Его вообще трудно переубедить. На всё у Геннадия Петровича есть своё мнение, на авторитеты оглядываться не привык.

Упрямого, но трудолюбивого паренька быстро заметили и, как говорили тогда, выдвинули на комсомольскую работу. Был и первым, и вторым секретарём осинниковского горкома комсомола, но, несмотря на видимые перспективы, понял, что не его это дело. И вновь ушёл в педагогику. Снова спецучилище, где он стал ведущим педагогом, разработал собственную эффективную систему воспитания, затем работал военруком, а потом был избран директором школы № 24. Проработал в этой должности девять лет, и именно в эти годы школа нередко упоминалась в числе лучших. Приезжавшие из области специалисты удивлялись, что обычная периферийная школа может выглядеть не хуже городских школ, иметь приличную материальную базу, а рабо­-тавшая в то время заведующей ГорОНО Н. М. Матросова, вручая Казанину Почётную грамоту, отметила: "С его приходом всё в школе изменилось!". "Не только в школе, но и в посёлке", – добавил председатель исполкома А. М. Кисельников.

Многое перевернулось в жизни, по признанию Геннадия Петровича, с тех пор, когда получил землю под садовый участок. Шесть соток непролазного болота, которые он с восторгом обходил, надев болотные сапоги. Счастливые мичуринцы засыпали свои участки гравием, привозили тонны земли, удобряли её, пытались сооружать грядки. Буквально несколько гряд в год, вспоминает Геннадий Петрович. Как дети, радовались первому пучку лука, собственной морковке и картошке. Одним из первых, решивших, что и на болоте цвести садам, посадил он пять яблонь китайки золотой. И вырастил!

Считал себя счастливчиком до тех пор, пока не попал в Осинники на выставку достижений садоводов-любителей "Дары лета". Увидел плоды, которые не отличались от южных плодов ни размерами, ни вкусовыми качествами, и тогда решил: "Смогу и я!" Принялся за дело, которое теперь действительно стало для него своим. "Это не просто сад, – признаётся он, – это место, где я могу спокойно ду­-мать, и не только о своих опытах, Обо всём. Здесь я философ, на многое гляжу по-другому: то, что вчера казалось проблемой, земля помогает принять как суету, зато заставляет обратить внимание на то, что кажется пустяком. Только в саду, среди деревьев можно почувствовать себя столь удовлетворённым работой". Геннадий Петрович убеждён, что человек не опускается до земли, а поднимается к ней и поэтому категорически не согласен с теми, кто считает работу на земле занятием грязным и несущественным, уделом пенсионеров и неудачников. И наизусть цитирует Л. Н. Толстого, который говорил, что земледелие – "это не один из видов деятельности человека, а основной вид деятельности человека, дающий ему материальное благополучие и моральное удовлетворение".

На первый взгляд участок Геннадия Петровича идеальным не назовёшь, Тропинки, заросшие травой, целые некопаные островки в сорняках, кусты малины раскиданы тут и там, – короче, с моей женской точки зрения, никакого порядка. И только после экскурсии по саду, которую гостеприимно предлагает хозяин, понимаешь, что во всём здесь властвует логика, простая житейская практика и накопленный опыт.

Увидев привитую на чёрную рябину грушу, так и хочется назвать гида чудаком. Но оказывается, в сибирскую зиму южная груша трудно переносит морозы, и часто погибает хорошее дерево, так как ствол к земле не пригнёшь. А так легче сохранить сорт, кроме того, тонкие ветви рябины легко пришпилить к земле, и под снежным одеялом останется груша-рябина невредимой. На красной рябине легче испытать сорт груши на зимостойкость.

На одной яблоне прививает садовод от пяти до десяти разных сортов: с одной стороны румянится Шафран, с другой – спеет Белый налив. Дивится народ, а здесь не желание удивить кого-то экспериментами, а выстраданная мудрость: на наших 4-6 сотках много яблонь не посадишь, а ведь хочется иметь и раннее яблочко, и позднее, чтобы долго зимой хранилось. И такая логика чувствуется во всём: малина по всему участку, чтобы сорт оставался чистым (не перепутать), трава под деревьями, чтобы земля не пересыхала.

Выходит, не только упрямство присуще Геннадию Петровичу, но и основательность: если уж взялся за дело – всё обдумает до мелочей и обязательно доведёт до конца.

Глядя на обилие зелени, трудно поверить, что три года назад сгорел почти весь сад, но благодаря кропотливому ежедневному труду многие культуры выжили, дали побеги и наградили своего хозяина сочными плодами.

Когда заходишь в чужой сад, в первую очередь обращаешь внимание на то, чего нет в твоем ассортименте.

Первое, что бросается в глаза в саду у Геннадия Петровича, – разлапистые кусты чёрной смородины с метр в радиусе, усыпанные гроздьями ягод. Трудно устоять около Загадки, такая она сладкая и крупная. Ремонтантная малина Недосягаемая полностью оправдывает своё название. Проходя мимо неё, переводишь взгляд на ровные рядки. Чем вызвана такая аккуратность в середине сада? Тоже здравым смыслом! В рядах ждут своих новых хозяев саженцы яблонь. А дальше по строго натянутым шпалерам гордость сада – виноград, который прижился здесь с 1990 года. Сегодня у садовода 17 сортов, а в прошлом были опыты, ошибки, открытия ...

"Теперь убедился, что мы боимся за него больше, чем нужно. Особенно за его зимостойкость, поэтому перестраховываемся с укрытием. Иногда так закроем, что он не замерзает, а выпревает. Лет семь назад провёл эксперимент: вообще не укрывал, только уложил на землю. И риск оправдался. Сорта винограда, которые выращиваются у нас, способны без последствий выносить морозы до 18-26 градусов (в зависимости от сорта), а почва под снегом бывает всю зиму талой, т. е. температура там около нуля градусов".

После такой речи экскурсантов поразить больше нечем. Налюбовавшись вдоволь тяжёлыми гроздьями (жаль, пока неспелыми), уже спокойно рассматриваем айву японскую, яблони-суперкарлики (Соколовское, Подснежник, Приземлённое, Брат Чудного), иммунные, т. е. устой­-чивые к болезням яблони (Мезенское, Орлик, Память воину и мн. др.), аппетитную ежевику Агавам, лимонник китайский, вишню войлочную. Как должное принимается посетителями работа чудо-мичуринца по выращиванию абрикосов. Плодоносят же они в Иркутске, Минусинске, Челябинске! Значит, будут и у нас.

Когда же настала пора покидать сад, хозяин просто сразил нас ещё одной диковинкой.

- Актинидия Коломикта, а в народе попросту – киви, – с гордостью произнёс он, – выпросил у Э. И. Колбасиной, главного специалиста по вьющимся лианам Института растениеводства, доктора биологических наук. Вряд ли эта культура заменит виноград, как считал И. В. Мичурин, но неприхотливость, декоративность, пикантный вкус ягод, высокая витаминная и лекарственная ценность привлекают садоводов. Уверен, что скоро киви будет украшать многие сады.

Уверенность Геннадия Петровича передаётся всем, кто хоть раз побывал в его саду. Пока есть такие люди, как он, цвести садам. И не страшны им ни сибирские морозы, ни жара, как нынешним летом, ни нашествия мышей, ни наводнения, как в прошлом году, ни даже пожары.

Н. Медведева

(Новый вектор, 11 августа 2007)